Трагедия в армянском городе Гюмри, где была зверски убита семья Аветисян, до сих пор полна загадок. Пятеро взрослых и двое детей были расстреляны в своих постелях.

Личность подозреваемого установили почти сразу — в доме убитых обнаружили армейскую форму и ботинки, принадлежащие рядовому срочной службы 102-й военной базы РФ, дислоцированной в Гюмри, Валерию Пермякову. Но до сих пор непонятным остается мотив зверства.

Почему адвокаты заговорили о «сатанинском следе» в деле Пермякова? Зачем он врал сослуживцам о смерти матери? И какие неизвестные подробности вскрылись на суде — в нашем материале.

Первые судебные заседания по делу Валерия Пермякова транслировались в прямом эфире — настолько для Армении это беспрецедентный и «болезненный» процесс. В небольшой зал на территории 102-й военной базы набивалось не меньше сотни человек: родные убитых, журналисты, адвокаты.

Из обвинительного заключения зачитали лишь заключительную часть. Но и этого оказалось достаточно, чтобы некоторым из присутствующих в зале стало не по себе. «...из автомата прицельными 28 выстрелами убил жильцов дома...», «...имея при себе автомат, заряженный двумя патронами, и магазин к нему с 30 патронами (...) нанес находившемуся на руках у матери шестимесячному Сереже Аветисяну штык-ножом 5 ударов по жизненно важным органам...».

Помимо убийства (двух и более лиц, совершенного с особой жестокостью) Валерий Пермяков обвиняется в разбое с проникновением в жилище и попытке незаконно пересечь армянскую границу.

Из зала суда:

— Вы признаете себя виновным?

— Да.

— Конкретно в чем?

— Во всем...

Сейчас идет уже второй процесс над Валерием Пермяковым. Ранее наши страны договорились, что сперва его будет судить российский суд — за дезертирство. Потом армянский — за убийство. После этого гарнизонный военный суд признал его виновным и приговорил к десяти годам лишения свободы. Помимо дезертирства ему вменяли кражу оружия и боеприпасов и незаконное ношение оружия.

И на том процессе, как и сейчас, Пермяков не был многословен: «От дачи показаний отказываюсь», «Признаю себя виновным во всем», «Согласен с любым наказанием»...

Это молчание обвиняемого — очередной повод сомневаться тем, кто и без того считает, что в этом деле что-то не так. А таких до сих пор довольно много.

— Да, со стороны у многих создается впечатление, что он не имеет отношения к этому процессу и к этому делу, — говорит гражданский защитник Пермякова (в российском судопроизводстве его бы назвали адвокатом по назначению. —«МК») Эдуард Агаджанян. — Он ведет себя отрешенно, и это выводит из себя не только потерпевшую сторону. Знаете, мне трудно представлять интересы человека, который на все вопросы отвечает «да», «нет», «не знаю». Или просто пожимает плечами...

На первых же допросах Пермяков дал признательные показания.

Пока до допроса Пермякова в данном судебном процессе еще очередь не дошла — ему должны предоставить слово в самом конце. Но все стороны надеются, что он заговорит.

— Потому как есть вопросы, на которые может ответить только он сам. А он молчит... — выдерживает паузу адвокат Пермякова.

И чем дальше идет процесс, тем вопросов больше. Например, на одном из последних заседаний был допрошен командир погранзаставы Михаил Хачатрян, лично участвовавший в поимке солдата у армяно-турецкой границы. И кроме любопытных подробностей, например, что беглеца пришлось связать шнурками от ботинок (наручников у погранцов не было), он поведал суду один спорный момент. При задержании Хачатрян якобы спросил у Пермякова, он ли совершил убийства. «Нет. Я ничего не делал...» — ответил тогда солдат.

При этом сильно дрожал и был готов заплакать...

Шел не на убийство, а погулять?

В ту злополучную ночь военнослужащий срочной службы танкового батальона в/ч 04436 Валерий Пермяков стоял в карауле во второй раз. На момент трагедии отслужил в Армении он чуть больше месяца.

На пост заступил в час ночи. А ближе к трем не вышел на связь в очередное «контрольное время» — по уставу каждые 20 минут караульные должны докладывать обстановку начальнику. Отправленный проверить, все ли в порядке, разводящий увидел поврежденное ограждение и брошенные рядом каску и бронежилет. Самого часового на посту не было.

Тут же из части отправили отряд на поиски дезертира. Подключили даже служебную собаку, но довольно быстро ищейка потеряла след. Почему сразу после того, как стало известно о бегстве солдата с автоматом и 60-ю патронами, о ЧП не сообщили в полицию?

Российский адвокат Артур Данелян, который был защитником Пермякова почти с первых дней после ЧП, участвовал во всех следственных действиях, во всех допросах, представлял его интересы в суде по «дезертирству, так объясняет ситуацию.

Начальник караула не может напрямую доложить в военную полицию об инциденте. Сперва он должен доложить своему начальнику, тот — оперативному дежурному по российской военной базе. Дежурный докладывает командиру, и уже командир принимает решение, кому докладывать и куда звонить.

А меж тем вооруженный до зубов солдат несколько часов спокойно гулял по ночным улицам Гюмри. Собственно, как утверждает российский адвокат Пермякова, именно чтобы «прогуляться» подсудимый и сбежал из караула.

— Он просто вышел бесцельно побродить. У солдат иногда такое бывает, особенно на посту, — говорит адвокат Данелян.

— Но он ведь ушел погулять с автоматом и двумя полными магазинами патронов...

— Оружие, скорее всего, он взял, чтобы обороняться от бродячих собак. В Гюмри по ночам их бродит очень много, целые стаи.

Впрочем, в обвинительном заключении говорится, что умысел сбежать у Пермякова все же был — он затосковал по дому. Кроме того, именно с целью ограбления Пермяков зашел в дом Аветисянов. По данным следствия, у убитых были выкрадены 60 тысяч драм (в переводе на рубли это меньше тысячи) и три кнопочных мобильных телефона. Но ради такой добычи вряд ли кто-то пойдет на убийство семьи из 7 человек.

От части до дома, где разыгралась трагедия, — около 5 километров. Находится строение в глубине улицы. «Что же завело солдата так далеко от части?» — этим вопросом задаются гюмрийцы.

— Если он хотел раздобыть гражданскую одежду, еду или попить воды, как нам сообщалось ранее, почему бы не залезть в дом поближе? По пути есть побогаче, а есть совсем трущобного типа, — рассуждает журналист Левон Барсегян, член совета старейшин Гюмри. Все это время он внимательно следит за ходом процесса, а в первые дни даже провел собственное расследование. — Если же он хотел раздобыть денег, логичнее было бы выбирать дом побогаче. Ведь даже по внешнему виду было понятно: взять у Аветисянов нечего.

Впрочем, из показаний Пермякова следует, что он пытался забраться и в другие дома. Но ворота везде были заперты. У Аветисянов же калитка была открыта.

фото: 1tv.ru

После трагедии на ворота в доме Аветисянов повесили замок. Но в ту страшную ночь калитка, утверждает солдат, была открыта.

Но в первые дни после трагедии известно об этом факте не было. Поэтому местные жители начали искать связь между солдатом и убитыми. На армянских форумах выдвигалось предположение, что Пермяков знал кого-то из убитой семьи. То в одной, то в другой ветке обсуждений появлялись реплики вроде: «деверь моей троюродной сестры, работающий таксистом, ранее не раз подвозил этого Пермякова к дому Аветисянов». Позже, когда ни один из этих слухов не подтвердился (к слову, версию знакомства Пермякова с убитой семьей опровергли все участвующие в деле адвокаты), появилась еще одна «зацепка». Оказалось, что старший Сергей Аветисян вроде бы ездил на заработки в Россию. «А не в Читу ли, где жил Пермяков? И не могло ли это убийство быть местью?» — шептались на форумах.

И таких предположений было с десяток. Обсуждалось, что солдата могли выкрасть, опоить, обколоть наркотиками. В скудные обнародованные обстоятельства преступления умело подмешивались теории заговора — якобы солдата могли подставить с целью дестабилизировать обстановку между Россией и Арменией.

Первый адвокат Пермякова все эти версии называет вздором.

— Не нужно искать в этом деле тайн. Все предельно ясно и жестоко. Все версии, даже самые абсурдные, от применения к Пермякову психотропных препаратов или гипноза до причастности к этому делу спецслужб иностранных государств, были рассмотрены нашими следователями. Над этим делом работала мощная и компетентная следственная бригада, куда входили лучшие следователи России. То же самое можно сказать и о следователях с армянской стороны. Более того, практически все допросы подозреваемого велись под полиграф, — утверждает Артур Данелян.

Адвокат считает: цели убивать семью, залезая в дом, Пермяков не имел.

— Я ни в коем случае не оправдываю его, тем более что он во всем сознался. Но я хочу донести до людей — войдя в дом, он даже не думал кого-то застать внутри. Но произошла роковая случайность — кто-то проснулся. Пермяков с испуга пальнул... Но сейчас людям не объяснишь, что эта семья стала случайной жертвой.

— Постойте. Я не следователь, но даже я понимаю, что, чтобы автомат сразу выстрелил, он должен быть на изготовке, заряжен, снят с предохранителя.

— Правильно, он и был на изготовке, потому что обвиняемый, скорее всего, предполагал отстреливаться от бродячих собак. Плюс он, я думаю, понимал, что, раз ушел из караула с автоматом, его будут задерживать. Но он не шел в дом Аветисянов, чтобы убивать. Испуг вогнал патрон в патронник. А потом... Знаете, если человек — случайный убийца, есть два варианта: либо он после первого выстрела бросает автомат и убегает. Либо идет до конца — как комбайн смерти...

След дьявола в деле Пермякова

Комбайн смерти — самое подходящее в данном случае слово. В первой комнате двумя выстрелами в голову была убита Аида Аветисян. В следующей спальне находились еще двое взрослых. На их телах эксперты насчитали в общей сложности 12 ранений. Почти все в грудь. Маленькая Асмик была застрелена прямо в своей кроватке. Но самая страшная участь ждала шестимесячного Сережу, заколотого штык-ножом. Еще неделю за жизнь мальчика боролись лучшие врачи, но спасти его не удалось.

И это один из самых главных вопросов в деле. Зачем Пермякову убивать ребенка таким жестоким способом, имея в запасе еще как минимум 30 патронов?

На одном из первых заседаний адвокаты правопреемников убитой семьи обнародовали странные данные. Оказывается, незадолго до событий 12 января Пермяков вступил в группу сатанистов, где пообещал принести в жертву нескольких женщин и мужчин. «Возможно, как раз это и может объяснить столь жестокое убийство ребенка!» — предположили юристы.

Впрочем, их ходатайство о проведении расследования в этом направлении было отклонено. Возможно, потому (по крайней мере, так считают несколько опрошенных армянскими журналистами экспертов), что, будь данное убийство ритуальным, он бы совершалось несколько по иному «сценарию».

Проверял информацию о «сатанинском следе» и нынешний адвокат Пермякова.

— После того как эти сведения были оглашены, я тут же попросил встречу с подзащитным. Мы обсудили этот вопрос, он кое-что объяснил. Но пока он не дал показания, я не могу обнародовать его слова.

— Но как он объясняет, зачем столь жестоким образом убил младенца?

— Меня этот вопрос интересовал в первую очередь. Я получил лаконичный ответ: «Так получилось». Что-либо еще он объяснять отказался.

Впрочем, есть предположение, которое «МК» подтвердил один из знакомых с результатами следствия источник. «Возможно, после убийства взрослых произошло утыкание патрона в патроннике». Иными словами, автомат просто заклинило. Малыш же плакал. Чтобы его крик не привлек внимания соседей, убийца взялся за штык-нож.

В доме у Аветисянов Пермяков, по собственным признаниям, провел не больше 15 минут. Нашел чью-то шапку, штаны, ботинки. Переоделся. Свое же обмундирование сбросил прямо здесь. Хотя мог спрятать, мог захватить с собой. Почему он оставил на месте преступления столь важные улики?

фото: Геннадий Черкасов

На месте убийства были обнаружены армейская форма и ботинки. Многих удивляет, что обвиняемый не стал заметать следы.

— Меня, как и многих, смущает, что он не захотел заметать следы, — признается нынешний адвокат Пермякова Эдуард Агаджанян. — На данный момент он отказывается комментировать, с чем это связано. Но могу сказать одно: то, что именно он находился в этом доме и что выстрелы производились из его табельного оружия, ни у кого сомнений не вызывает. Это подтверждают все проведенные экспертизы. Единственное, что вызывает сомнение, — это мотив совершения преступления.

А что сам подсудимый говорит о произошедшем? Раскаивается ли в содеянном? И понимает ли, что ему в случае признания вины грозит пожизненное заключение? Эти вопросы мы адресовали адвокатам потерпевших.

— Да, он понимает, какое наказание его ждет, — отвечает Лусине Саакян. — Что касается раскаяния, то в ходе экспертиз он говорил, что хочет, чтобы люди его поняли и простили. Одновременно, когда его спрашивали, болит ли его душа из-за содеянного, он отвечал: «Нигде ничего не болит…»

«Рассказывал друзьям, что участвует в боевых действиях...»

Все вопросы вокруг дела Пермякова (о других скажем позднее), скорее всего, были бы сняты, окажись солдат невменяемым. Более того, в первые дни после трагедии так и предполагали (в СМИ со ссылкой на неназванные источники сообщался даже диагноз — олигофрения). Но Пермякову были проведены две судебно-психиатрические экспертизы. Одна — российской стороной, вторая — армянской. И обе признали его вменяемым.

Впрочем, определенные отклонения, которые могли повлиять на его поведение, у парня обнаружены. «В.Пермяков является инфантильной личностью с психопатологическими чертами характера и чувственно-эмоциональной недоразвитостью», — сообщается в последней комплексной экспертизе, проведенной армянскими специалистами. Что кроется за этой фразой?

фото: 1tv.ru

Суд проходит на территории 102-й военной базы. Здесь же содержится и сам обвиняемый.

— В соответствии с заключением Пермяков в течение службы многие свои фантазии выдавал за реальные события. Например, своим друзьям он рассказывал, что в Армении принимает участие в каком-то вооруженном противостоянии, что в течение одной ночи использует для стрельбы 40 тысяч патронов, — поделилась с «МК» Лусине Саакян. — Кроме того, в ходе беседы с одним из сослуживцев по видеосвязи он сказал, что в Армении водит танк марки Т-90.

Но это не все странности в поведении подсудимого. Так, например, ранее он поделился с сослуживцами своим горем — якобы на днях у него умерла мама (женщина, как вы понимаете, жива). При этом прослезился и несколько дней затем ходил в подавленном состоянии. Другому сослуживцу он рассказывал, что у него есть жена, годовалый ребенок (на суде, отвечая на вопрос о семейном положении, он пояснил, что холост, детей не имеет).

Более того, есть подозрение, что он страдает раздвоением личности. По крайней мере, на пресс-конференции адвокаты родных убитых привели фразу из письма Пермякова матери. Тот писал, что убийство совершил не он, а «человек, который в нем живет».

Нынешний адвокат Пермякова хоть и признает, что в деле имеются сведения о неких странностях в поведении его подзащитного, не считает это поводом усомниться в его вменяемости.

— По-моему, он хотел таким образом повысить свою самооценку перед родными и близкими, мол, участвую в каких-то боевых действиях, — говорит Эдуард Агаджанян. Добавив, правда, что это сугубо его предположения, с самим же обвиняемым он на эту тему не говорил. — Что касается его психического состояния, проведены две экспертизы, разночтений в них нет. А значит, нет и юридических оснований сомневаться во вменяемости Валерия.

Не замечали каких-либо странностей в поведении Пермякова и его друзья, сослуживцы.

— Валерку я знаю с детства, мы учились в одном классе, и он всегда был общительным, веселым и добрым парнем. А теперь будто подменили — сидит отрешенный, смотрит в пол, — делится одна из знакомых Пермякова. Своих имен наши собеседники просили не называть, говорят, что уже устали от проклятий и угроз в соцсетях.

— У него ведь многодетная семья, верующая (отец Пермякова — пастор церкви евангелистов в городе Балей. — «МК»). Валера — самый младший, у него племянников много, постоянно помогал старшим с детьми, — добавляет девушка. — Да и вообще в семье атмосфера дружелюбная была, очень любила находиться у них в гостях. Я не верю, что это Валера сделал. И в Балее (городе, где он родился и где жил до армии. — «МК») тоже никто в это не верит.

— Странностей? Нет, не было. Нормальный парень, отзывчивый. Мне он однажды шапку помог найти, когда у меня кто-то из ребят ради шутки ее украл, — рассказал «МК» Олег, вместе с которым Пермяков проходил службу в учебном центре в Песчанке. — А вот сын у него действительно есть: он даже мне фото показывал...

Что касается сослуживцев Пермякова по Гюмри, то, узнав, о ком мы хотим поговорить, они тут же прекращают выходить на связь.

— Да никто не будет вам ничего рассказывать. У нас потом такое в части началось! После ЧП нам запретили связываться с родными, чтобы не допустить распространения слухов, — разоткровенничался один из бывших «срочников».

Также парень рассказал, что сразу после инцидента гарнизонная прокуратура допросила всех военнослужащих. «Впрочем, об этом Валере мало кто мог рассказать что-то определенное. Те же, кто что-то знает, наверняка давали подписку о неразглашении. Да, сначала в части ходили слухи, что у него с психикой не все в порядке, но это, повторюсь, только слухи...»

«Запрещено было брать в руки оружие...»

Впрочем, есть и еще ряд спорных моментов. Например, как утверждает представитель потерпевших Лусине Саакян, через несколько дней после призыва в Вооруженные силы Пермяков был переведен в психиатрическое отделение 321-го военного госпиталя Читы для стационарного обследования. Это было сделано после того, как в течение считаных дней он несколько раз самовольно покидал воинскую часть, а однажды даже попытался стулом ударить офицера.

— Согласно характеристике, выданной в в/ч 21250, Валерий Пермяков «исходит из идей, что человеческая жизнь не представляет особой ценности. Когда противник не прав, его можно лишить жизни за его неосторожные действия или слова».

— В соответствии с заключением психолога той же воинской части Валерию Пермякову было показано динамическое наблюдение у врача и психолога части, соответствующее обследование психиатра, исключалась служба с оружием, наряды и командировки сроком на 3 месяца, — продолжает Саакян. — Почему тогда он продолжил службу? Почему ему было предоставлено огнестрельное оружие? Ответы на все эти вопросы мы попытаемся получить в ходе судебного процесса...

Сослуживец Пермякова по учебке вспоминает, что Валера действительно несколько раз отправлялся в самоволку.

— Но у него же вроде бы родные недалеко жили. Какой нормальный солдат при таком раскладе не побежит их навестить?

То, что Пермякову какое-то время было запрещено брать в руки оружие, его сослуживец также подтверждает.

— Я это помню, потому как мы все ездили на стрельбища, а он — нет. Но не всегда. Пару раз он также ездил. Стрелял он на «троечку».

«Таксист привез мне три шаурмы и три пепси-колы...»

В шесть утра Пермяков покинул дом убитой семьи. Но задержали его только в 12 ночи при попытке пересечения армяно-турецкой границы. Как солдат, ориентировки на которого были разосланы по всем постам, мог спокойно выйти из города? Где прятался все это время?

фото: 1tv.ru

Из обвинительного заключения:

«...С целью наблюдения местности, поиска безопасных путей пересечения границы в районе 17 часов тайно пересек инженерно-технический комплекс пограничного слоя, изучил местность, вернулся, планируя при более безопасной ситуации, ночью, незаконно перейти границу...»

— Лесов на этой территории нет. Зато в этом месте около границы очень много заброшенных деревень, много полуразрушенных предприятий, всякие бытовки, вагончики. Так что мест, где можно спрятаться, предостаточно, — говорит гюмрийский журналист Левон Барсегян. — Но вроде бы на одном из заседаний звучало, что прятался он в здании заброшенной водокачки.

Адвокаты подробно описать путь бегства солдата отказались. Лишь его первый защитник намекнул, что «у него, скорее всего, неподалеку от границы были свои лежки».

— Иначе сутки бегать трудно. Гюмри — это армянская Сибирь, несколько недель назад, например, морозы до минус 30 доходили.

К слову, после задержания пограничники спросили Пермякова, как он добрался сюда. «Он сказал, что не знает. Шел через село и пришел», — вспомнил один из допрошенных погранцов на суде.

А вот нынешнего защитника Пермякова больше удивляет не то, где его подзащитный прятался все это время, а то, что рванул именно в Турцию.

— Согласно его показаниям, данным на предварительном следствии, он хотел пересечь границу, чтобы добрать домой, в Читинскую область. Но каким образом он хотел попасть из Турции в Читу? Принимая во внимание, что ни знакомых, ни друзей у него там не было, турецким языком он не владеет, — рассуждает адвокат Агаджанян.

Впрочем, если посмотреть на карту, ничего удивительного в таком выборе пути побега нет.

— Просто это ближайшая граница. Она всего в 7–10 километрах от Гюмри. До грузинской — 130–140. До иранской — 700. До российской и вовсе надо через всю Грузию пройти, — парирует первый адвокат Пермякова.

Но, получив вроде бы ответы на одни вопросы, в этом деле тут же всплывают другие. Например, на последнем заседании допрошенный зам командира российского погранотряда Сергей Мерзликин припомнил свою беседу с обвиняемым сразу после его задержания на границе. Среди заданных стандартных вопросов, где он укрывался все это время и где спрятал оружие, пограничник почему-то решил поинтересоваться у Пермякова, ел ли тот. «Таксист привез мне три шаурмы и три пепси-колы», — сказал тогда якобы солдат.

Что это за таинственный таксист? Куда он подвозил обед? Или это очередная фантазия Пермякова?